Поль Бокор

Поль Бокор, независимый журналист из Швейцарии, в ноябре 1992 года впервые приехал в Карабах и пробыл там почти две недели под постоянными обстрелами,  в условиях, которые с трудом выдерживают даже карабахцы, привыкшие за  долгие годы войны ко многому. Нам показались интересными, хотя порой и субъективными, рассуждения человека, впервые окунувшегося в "карабахский котел". Предлагаем нашим читателям беседу Натальи Сидоровой со швейцарским журналистом.

* * *

 - Поль, С какими мыслями Вы ехали в Нагорный Карабах и с какими впечатлениями вернулись оттуда?

     Интерес к Армении, точнее к судьбе армян, был у меня давно. И большие симпатии к армянскому народу не только как к жертве геноцида. Я сам выходец из Венгрии. Венгры и армяне - это нации, которые на протяжении всей своей истории непрестанно вынуждены бороться за выживание. Это этносы, большая часть которых проживает в диаспоре и подвержена ассимиляции. Я им симпатизирую.

     То, что я увидел в Карабахе, убедило меня, что этой войне должен быть положен конец. Каким образом - это задача для политиков. Я хочу лишь сказать, что война в Карабахе - это война на изгнание, на уничтожение целого народа. Производимые азербайджанской армией обстрелы и  бомбардировки нацелены не только на военные объекты. Их цель - согнать со своих мест гражданское население, вслед за которым рано или поздно уйдут и солдаты.

      Самое страшное мое воспоминание - это ощущение холода. Во всем Степанакерте нет места, где бы можно было согреться, Спокойно посидеть, выкурить сигарету или выпить кофе. Холод повсюду, он подавляет. Десять дней я спал в одежде, не мог нормально помыться, так как если, например, сегодня дают воду, то нужно набрать ванну, чтобы воды хватило на несколько дней. Нет воды, газа, отопления, то и дело отключают электричество. Нет возможности вести цивилизованный образ жизни. И люди живут так не десять дней, счет идет уже на годы.

     Меня поразило и то, что деньги там ничего не значат. В Москве и Ереване, если мне не хватало
рублей, меня выручали доллары, а в Степанакерте действует только натуральный обмен: я даю тебе сигарету, ты мне даешь прикурить. Я должен был искать какой-то подарок, когда мне понадобился бензин. Война разрушила все атрибуты цивилизованного гражданского общества. И люди устали. Я боюсь, что армяне, которые всегда были хорошими земледельцами, торговцами, учеными, теряют в этой войне свое лицо.

     Люди живут в постоянном страхе, хотя никто не хочет его показывать, Постоянные авианалеты, артобстрелы, а в те редкие часы, когда в городе не разрываются бомбы и снаряды, то на окраинах города (а я жил именно на окраине) все равно слышны перестрелки. Угроза жизни есть всегда. Когда вечером часов в восемь идешь в гости к знакомым, а возвращаешься поздно ночью, то видишь, как за эти 4-5 часов изменился город: там обрушился дом, здесь лужа крови, и при этом слышна канонада. Я всегда думал в таких случаях: тот, кто сейчас погиб, погиб вместо меня, а если я умру, то умру вместо кого-то.

  - Так что же, по Вашему мнению, должны делать карабахцы в такой ситуации: продолжать сопротивление или уступить?

     Я не думаю, что эта война закончится без каких-либо уступок с обеих сторон. Должен быть найден компромисс. Я не политик, решения я не знаю. Но на армянских позициях в Лачинском районе я видел
юношей 17-20 лет, которые воюют уже два года и стали храбрыми воинами. Со многими из них я подружился, мы беседовали, курили, "согревались", А на прощание они подарили мне ручную гранату... Я понимаю, что для них это нормально. Но я не представляю, как эти юноши, которые самые прекрасные свои годы - годы становления и возмужания, проводят на войне, смогут жить в мирной жизни. Сегодня они видят смерть своих друзей, сами убивают, а завтра будут сидеть в какой-нибудь конторе?!

- Были у Вас еще интересные встречи?

     Я разговаривал с представителями руководства: с министром обороны, министром информации и печати. Но самыми интересными были для меня частные встречи. Я общался с великолепными людьми, и военными, и гражданскими, беседовал с местными интеллектуалами, и эти беседы незабываемы. Представьте себе холодную квартиру с пленкой вместо стекол. В ней стоит рояль, есть две гитары с покореженными от холода и влаги корпусами. Хозяева играют на фортепьяно классическую мелодию, поют и играют на гитаре. За окном слышна канонада, а они пытаются хотя бы в своем разбитом и холодном доме вернуться к привычному ходу жизни, сохранить свой микромир. Меня поразил этот каждодневный, будничный героизм. Как и то, что после обстрелов и бомбежек люди выходят и начинают убирать дворы и улицы. И делается это не просто для поддержания чистоты. Это стремление вести нормальную, мирную жизнь. Мне есть с чем сравнить, я дважды был в Югославии - там в этом смысле обстановка гораздо хуже. И, тем не менее, мужество и жизнелюбие карабахцев ежедневно подвергаются испытаниям, и я не уверен, что они выдержат еще одну такую зиму. Я неслучайно поехал в Карабах зимой: это время года самое тяжелое испытание. Усталость читается на лицах людей. Женщины и дети постепенно покидают город. Потока беженцев нет, но они уйдут капля за каплей. Именно поэтому нужно искать компромисс.

- Каким он может быть?

     Первый шаг, несомненно, за Азербайджаном, который должен прекратить обстрелы Степанакерта из Агдама.  На мой взгляд,  Азербайджан должен  смириться  с тем,  что потерял фактическую власть над Карабахом, что Лачинский коридор вопреки его воле связывает Карабах с Арменией. Это, конечно, длительный процесс. Но именно он принесет мир. История знает такие прецеденты.

- Может ли кто-то извне помочь  Карабаху. Кроме Армении?

   Я уверен, пока стороны не сядут за стол переговоров, никто не сможет им помочь. Россия озабочена своими собственными трудностями. К тому же она "обожглась" в Афганистане, как, кстати, и США во Вьетнаме. Какие-либо экономические санкции против Азербайджана невозможны, потому что они ударят и по России. К тому же у Азербайджана всегда есть возможность получить все необходимое через Турцию. О роли Турции в конфликте я могу сказать то, что видел своими глазами. А видел я трофейные танки и ящики с боеприпасами с эмблемой турецкой международной террористической организации "Серые волки". Так что "Серые волки" оказывают поддержку азербайджанским формированиям в Карабахе.

Судьба армян вряд ли волнует кого-либо, кроме них самих. И единственное, что они могут сделать, это наносить существенные потери Азербайджану, чтобы последний понял, что война невыгодна и ему. В то же время Армения должна непрерывно декларировать свою готовность к мирным переговорам.

 - О чем Вы будете писать, когда вернетесь в Швейцарию?

О том же, о чем мы сейчас с вами говорим. Добавлю еще несколько анекдотов из карабахской жизни, чтобы привлечь читателя. Ну, например, четырехлетняя девочка приезжает с мамой из Степанакерта в Ереван. По пути в детский сад она видит открытый канализационный люк и говорит маме: "Я такую бомбу еще не видела".

Или другой. Мальчик играет во дворе с выточенным из деревянного бруска ружьем. Пожилая женщина с трудом тянет какую-то тележку. Мальчик подбегает и начинает помогать ей, подталкивая тележку. При этом он продолжает играть, отстреливаясь от воображаемого противника. Эти истории вызывают улыбку, но они из страшной действительности, в которой война стала определяющей.

Pro Armenia, Москва. № 1, 1993

Поль Бокор: ВОЙНА В КАРАБАХЕ - ВОЙНА НА ИЗГНАНИЕ, НА УНИЧТОЖЕНИЕ ЦЕЛОГО НАРОДА